Monochrome vision, MV-18, 2 x CD
Эстетический танец стремительно вращающегося волнообразного направления. Отыгрывающие своё положение друг у друга, отражающиеся друг в друге параболы звука, растягиваемые Девидом Ли Майерсом.
Диск 1
Tendrill приятно и заинтересовывающее ввёл в суть происходящего. Постоянный, как будто царапаемый повторениями, винил продирается во всплески из гулких низкочастотных ударов, в цифровую крошку.
Bunker можно сравнить с отличным техно, но без пропавшей ритмической подкладки, вернее, завязанной узлом и растянутой по новой. Я бы охарактеризовал эту композицию как экспериментальный милитари-минимал.
Dead Birds Sigh A Prayer – вполне подошла бы картина видеоряда ярославского видео-акта «Мерять движения мертвы». Фиксация мёртвого с озвучиваемыми при этом направлениями мысли и эмоций… Скачущие хаотичные нитки упругого неона, режущего дым перед проектором с той стороны.
Solo Voce (audio from Scanners video) из очень медленно просыпающегося даб-стэпа… буквально пара нот… в минималистические графичные зарисовки резкими линиями и штрихами буквально гравирует голографическую снедь. Терменвоксовые раскаты и вздохи. Дразнящие зачины колеблющегося в матовой пустоте фокуса на одну и ту же картину. Трели высоких птичьих кусков. Продолжающая тянуть импровизация в дигитальной ложе одноголосья. Аккомпанирующие составляющие толкаются и проскакивают в маленькую щель в потолке, режущий светлый луч и новые высокие потолки. Пластиковая остановка, замедленный рвущий ноту след перепадает в устремленные сгустки отнюдь не кружевоплетения. Фидбэки обирают пустое и пригодное место. Редкие разнофактурные коллажные вставки не дают окончательно обвиснуть шарфу, падающему на растёкшиеся по ветке часы Сальвадора Дали. Плотная вибрация и, как логическое завершение, нитевидная концовка.
Дурацкий игрушечный ритм Schism со всеми вытекающими дополнениями: берущими высокую ноту кукольными голосами, выпавшими из резервуара и растекающимися вверх, гавкающей туда-сюда собакой и фрактальными восьмибитными колосками. Буратино после экстази-трипа возвращается домой с Поля Чудес…
Diabolis Ex Machina outtakes – невероятно красивое и коматозное техно, даб отражающихся в зеркале басов тех мест и помещений, которые ещё не изобрели. Шарик для настольного тенниса и не один, массируют не успевающие возникнуть прорехи в восприятии сего акта. Женский размазывающий вокал, как и полагается в классическом техно, тут растянут по времени и уступает место аранжировкам на тему восьмибитных игрушек. Учащийся танцевать квадратный тамагочи. И вот эта девушка прощается с пассажирами, воспользовавшимися этими звуковыми линиями.
Montage и представляет из себя на самом деле монтаж из умело спаянных между собой разного рода механических манипуляций с большим спектром приборов и предметов окружающего и внутреннего пространства. От детского пианино до утиных раскатов и шире и далее в перину. Bounce/Grind - стая улетающих журавлей веретеном и ещё кое-какими спицами перемалывается наскоками эпатирующих волн, источающихся ими же самими.
Aviary - как блеск на гладкой но подвижной форме, меняющей своё полифоническое местоположение, от цвета к цвету. Сияние, высоких и низких плеяд. Резкие врезающиеся в ни во что кольца. Некое подобие мелодии не успевает появиться и сразу исчезает в инфразвуковой рези. Клавиша была оставлена здесь намеренно, чтобы напоминать…
Diddy Wop – околопернатая электроника подпрыгивания или пляски на резиновой основе с трещотками или деревянными ложками. Тёрка цифровых колебаний одноногого, разгоняющегося и исчезающего подобно вагонам метро. Вертолет из сказочных стран приземлился. Примяв собой дуршлаг.
Диск 2
Movement one: Lay of the land – из войлочных волн слегка покалывающего гула, из нитей острых и режущих тлеющее напряжение ткёт картину. Хтонические зарисовки. Лессировками один на один текстуры, организмы, органические ниши. Чтение послойного письма земли. Акустическая экспериментальная пьеса в гулких и прозрачных тонах с яркими композиционными решениями. Индустриальная отрешённость от чувств во всецелом разглядывании того, что внутри…
Movement two: Engagement – форма, более обременённая гулом, более взрослым и небритым. Обременённая поза общего знака композиции, но все также читаются эти мятые раскаты Майерса. Петлеобразное покачивание, подталкивание чего-то перед собой. За половину пути структура письма меняется, затем меняется опять в сторону играющегося с разного плана звуковыми приспособлениями академика в белом халате, стерильность и запах которого углубляют голографические ямы, оставляемые его фигурой.
Movement Three: The Here & Now – однотипный повторяющийся ритм, как здесь, и шумовые, продирающиеся сквозь представленные идущими петлями обстоятельства сейчас. Цифровые шоры и наждачная трель, полиспектральные наседки, сложные завораживающие аранжировки из форточки и гаража. Постоянное двадцати минутное, местами приятно удивляющее развитие. Обилие реверберации и петлеобразных элементов держит и не отпускает. Рекомендации к прослушиванию этого материала если и возникают, то, главным образом, направлены к уже искушённому слушателю.
Movement Four: Denouement – последняя композиция вдумчива и печальна. И похожа на плачущий симфонический оркестр, отразившийся в зеркальных слезах Луны. Пройдя две трети пути и времени, слеза падает, раскалывается и в шестигранном ритме расплескивает стремительные уймы снежинок.
В целом же это двухдисковое издание лучших и не изданных работ ранее неизвестного мне автора слушается цельно и интересно. Если сравнивать с едой, то такое подают ни во всех ресторанах и ни для всех желудков посильно.
www.monochromevision.ru
